Слон редкий. Полосатый.
Двух обнаженных тел прощальный трепет,
в изнеможении ветвей сухих деревьев,
они обречены осенним ветром
на неизбежность соприкосновений.
И лишь останутся стигматы, в виде червовой масти,
наш блеф стал прокаженной дланью,
что нами же играет,
колодой потемневших карт.
И, ожидая, эвтаназий, как в дестве спрятанный подарок,
она с улыбкой засыпает, чтоб не проснуться завтра.
Затаив дыхание, ловит каждый отблеск
фейерверков, цветных, как ее сны
в разбитых и пустых глазах ликующих прокожих.
Серая рябь видеопренки и затихает сердца ритм,
внимая треску перемотки,
не дышит мир.
(с)